Дату возведения собора 1194 1197. Дмитриевский собор

Белокаменная поэма или ковёр из каменно-узорчатых кружев – такими эпитетами награждают Дмитриевский собор во Владимире туристы, историки, искусствоведы, не только российские, но и зарубежные – в 1992 году храм пополнил перечень достопримечательностей Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Дмитриевский собор – блистательный образец владимиро-суздальской архитектуры домонгольского периода, ярчайший шедевр древнего зодчества, созданного, как утверждают летописи, исключительно руками русских мастеров, без привлечения немцев. Специалисты, правда, считают, что над сооружением храма трудились представители Балканского полуострова – много деталей в оформлении фасада перекликается с византийскими культовыми зданиями и обладает общими чертами средневековых европейских соборов.

Немного об истории храма

Один из владимирских летописцев, рассказывая о кончине великого князя Всеволода Большое гнездо, упоминает среди его деяний во славу земли владимирской и сооружение дивной церкви на княжеском дворе, украшенной росписями, иконами и чудесными резными узорами на камне. Точной даты строительства в летописи нет, предположительно – между 1194 и 1197 годом.

Историки считают, что задумка возведения храма возникла у Всеволода давно – во время изгнания. Его мать, византийская принцесса, из-за притеснений Андрея Боголюбского оказалась вынужденной покинуть Русь и поселиться с малолетними детьми в Константинополе при императорском дворе, где особо почитали мученика за Христову веру Дмитрия Солунского. Князь Всеволод при крещении получил его имя и считал святого своим небесным покровителем, поэтому, возглавив Владимирское княжество, осуществил давнее желание – воздвиг храм рядом со своим дворцом в его честь. Собор соединили воедино с княжескими палатами длинной галереей, огибающей его у северного, южного и западного фасадов. В 1197 году из Фессалоник в Дмитриевский собор привезли реликвии – икону, написанную на гробовой доске и изображавшую святого Дмитрия Солунского в полный рост, и небольшой серебряный сундучок, украшенный чеканкой, в котором находилась часть одежды, пропитанная кровью мученика.

Современный внешний вид храма серьёзно отличается от первоначального: пережив опустошительные пожары в 1536 и 1719 году, а потом ещё и в 1760-х годах, собор потерял часть своих декоративных элементов. Периодически велись восстановительные работы, но они скорее наносили урон шедевральной красоте древнего православного сооружения. Так, после посещения Владимира императором Николаем I в 1834 году государю показалось состояние храма чрезвычайно бедственным и ветхим, поэтому поступил приказ произвести реконструкцию собора, в результате которой горе-мастера разобрали галерею и башни с лестницами, ведущими на хоры, которые выполняли ещё и укрепительную функцию для храма. После таких «работ» в стенах появились трещины, и здание стало практически расползаться по сторонам. Очередной этап реставрационных мероприятий едва успел спасти сам собор, однако древние фрески на внутренних стенах утеряны безвозвратно. Появился новый иконостас, винтовая лестница на хоры и калориферное отопление, позволившее вести богослужения круглогодично.

После революции Дмитриевский собор, к счастью, не постигла участь многих православных святынь, использовавшихся в лучшем случае как медицинские или образовательные учреждения. В 1918 году в здании работала Комиссия по сбережению памятников искусства, которая обнаружила под хорами чудом уцелевшие фрески, изображавшие сцену «Страшного суда». Собор передали Владимирскому музею. Восстановительно-ремонтные работы проводились периодически, даже во время войны, но их окончательный этап завершён совсем недавно – в 2004 году. Для защиты белого камня применена специальная пластическая смесь, здание снабжено водоотводными трубами, заменён крест и внутри помещения создан особенный микроклимат, позволяющий сохранить этот уникальный памятник владимиро-суздальского зодчества.

Архитектурные особенности Дмитриевского собора

Стройной белокаменной элегией взметнулись ввысь стены храма, величайшего шедевра неизвестных древнерусских зодчих. Яркий образец классического четырёхстолпного трёхапсидного одноглавого собора когда-то был центром всего великокняжеского дворцового комплекса и символизировал могущество власти правителя и всей Руси.

Всё сооружение разделено на три яруса: нижний, скрытый когда-то внутри галерей, лишён всяких украшений; средний – аркатурно-колончатый пояс с богатым резным узором; верхний – сплошной ковёр из каменной резьбы, витиевато украшающей и цилиндр главы, накрытый, словно богатырским шлемом, золочёным куполом, над которым водружён крест с воздушным кружевным узором из золочёной меди.

Фасады храма богаты скульптурными рельефами – их насчитывают свыше 550. Основные темы – христианские образы, сюжеты языческой мифологии, эпизоды древней европейской литературы. Стены южного фасада заняты большой размерами композицией – «Вознесением Александра Македонского на небеса». Короб с Александром несут грифоны, тянущиеся за приманкой – маленькими львятами на руках царя.

На северном фасаде – скульптурное изображение великого князя Всеволода и его 12 сыновей. Западный фасад заполняют три скульптурные миниатюры, представляющие подвиги Геракла – распространённый сюжет для церковной архитектуры средневековой Европы.

На всех фасадных рельефах присутствует фигура царя Давида-псалмопевца, хотя некоторые исследователи, в частности Г. Вагнер, автор издания о владимиро-суздальской скульптуре, считают, что на стенах Дмитриевского собора изображен Соломон, сын Давида, мудрейший из правителей, поэтому Всеволод и поместил его силуэт для украшения своего храма.

Внутреннее убранство собора не поражает таким великолепием и скорее покажется аскетически простым – и неудивительно, ведь церковь создавалась для узкого круга княжеской семьи, а не для большого скопления прихожан. Главная ценность интерьера – древние фрески, восхищающие воображение совершенной красотой ангельских образов, реалистичностью их лиц, а также удивительно необычное изображение райского сада с пышными пальмами, буйными виноградными лозами, среди которых затерялись птицы, срывающие плоды.

Достопримечательности рядом с Дмитриевским собором

Владимир – одна из жемчужин популярного туристического маршрута Золотое Кольцо, город-музей, где большинство строений сооружены много веков назад и представляют собой памятники архитектуры.

Сердце города – Соборная площадь, получившая наименование от расположенных над Клязьмой соборов – Дмитриевского и Успенского. На площади вблизи Дмитриевского собора воздвигнуты несколько памятников, в самом центре – монумент в виде трёхгранной пирамиды из белого камня в честь 850-летия основания города.

Между Дмитриевским собором, центральной улицей Владимира Большой Московской и зданиями Присутственных мест, или «Палатами» раскинулся старейший парк города – Липки, названный из-за липовой аллеи, насаженной прежде других деревьев. В советские времена зелёная зона в центре Владимира стала именоваться Парком А. С. Пушкина, популярным у туристов и владимирцев местом отдыха. Совсем недавно у самого входа в парк появился памятник Андрею Рублёву, известному на весь мир иконописцу. В конце парка находится Смотровая площадка, из которой открывается великолепная панорама города.

Безусловно, всем гостям города демонстрируют триумфальную арку – Золотые ворота, открывающие дорогу в центр, одну из основных достопримечательностей Владимира, которая, как и Дмитриевский собор, занесена в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Где остановиться

Владимир – гостеприимный город с развитой туристической инфраструктурой, рассчитанной на миллионные посещения. В десятку лучших гостиниц и отелей по рейтингу некоторых интернет-ресурсов попали парк-отель Жемчужина Золотого кольца, гостиницы У Золотых ворот, Эрлангенский Дом, Русская деревня, Амакс Золотое кольцо, Князь Владимир, Клязьма, Заря, Доброе, мотель Очаг. Ценовой диапазон – от 1880 до 5600 рублей в сутки за номер. Более экономное размещение в хостелах Эверест, Пилигрим, Самовар, Воздух, Вау – от 500 до 1990 рублей в сутки.

Как добраться до Дмитриевского собора

Россия, Владимирская область, г. Владимир, Соборная площадь

Ежедневно от Курского вокзала столицы до Владимира отправляются электрички, продолжительность поездки – около 3 часов, стоимость проезда – 300-400 рублей.

Путешествие на фирменном поезде или на скоростном «Сапсане» окажется дороже – от 1000 до 2000 рублей.

Достаточно часто от Центрального автовокзала у метро Щёлковская во Владимир курсируют автобусы, на дорогу уходят те же три часа, что и на электричке, стоимость билетов порядка 320 рублей.

построен в 90-х гг. XII в. как дворцовая церковь владимирского кн. Всеволода (Димитрия) Большое Гнездо , памятник владимиро-суздальского белокаменного зодчества.

История собора

Комиссионный список Новгородской I летописи, сообщая о постройках Всеволода в перечне «А се князи русьстии», устанавливает - без упоминания о годах строительства - их последовательность: было устроено 4 верха Успенского собора, «потом Всеволод постави церковь камену на своем дворе святого Дмитрия в свое имя. И потом Всеволод постави монастырь Рожество святыя Богородици…» (Новгородская 1-я летопись... С. 468). Год постройки Д. с. указан в Летописце владимирского Успенского собора (известен в составе сборников XVII-XVIII вв., хранившихся в соборе): «В лето 6699-е великий князь Димитрий Всеволод постави на своем дворе церковь каменну во имя великомученика Димитрия и верх ея позлати» (Шилов . 1910. С. 58).

Однако Д. с. в наст. время принято датировать иначе. Лаврентьевская летопись, сообщая о пожаре, случившемся 23 июня 6701 (1193) г. во Владимире, когда «города половина погоре, и княж двор… избавлен бысть от пожара», не упоминает о Д. с., что дает основание предполагать, что собора еще не было; его закладка приурочена к рождению 25 окт. 6702 (1194) г. у кн. Всеволода сына Владимира, в крещении Димитрия. Окончанием строительства считается принесение и постановка в соборе 10 янв. 6705 г. (1197/98) византийской иконы вмч. Димитрия.

Посвящение кн. Всеволодом собора своему небесному патрону («в свое имя») делает излишней привязку к рождению его сына. Поэтому дата 1191 г. представляется более вероятной, причем употребление летописцем владимирского собора слова «постави» говорит не о закладке, а об окончании строительства, т. е. Д. с. мог быть заложен не позднее 1187/88 г. Дворцовый княжеский храм, ставший по окончании строительства реликварием общехрист. святыни - иконы («доски гробной») вмч. Димитрия, должен был следовать в храмоздательных планах кн. Всеволода за обновлением после пожара главного храма княжества - Успения Пресв. Богородицы собора во Владимире , где хранилась др. визант. святыня - Владимирская икона Божией Матери .

Лаврентьевская летопись связывает свидетельство о Д. с. с рассказом о святынях вмч. Димитрия под 6705 г.: «Тое же зимы принесена бысть дска ис Селуня гробная ста [го] Дмитрия месяца геньваря в 10 день» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 414) - и под 6720 (1212) г., в Похвале Всеволоду (1-е упоминание собора в источниках): «Многы ж церкви созда по власти своей, ибо созда церковь прекрасну на дворе своем святаго мученика Дмитрия, и украси ю дивно иконами и писанием, и принес доску гробную из Селуня святаго мученика Дмитрия, мюро непрестанно точащю на здравье немощным, в той церкви постави, и сорочку того ж мученика ту же положи» (Там же. Стб. 436-437; Т. 7. С. 118).

Замысел создать во Владимирском княжестве новый реликварий вмч. Димитрия, покровителя визант. двора, превратив Владимир во Вторую Фессалонику, мог созреть у кн. Всеволода задолго до вокняжения во Владимире - во время его пребывания в период изгнания (1162 - приблизительно до 1169) в К-поле (ПСРЛ. Т. 2. С. 521) при дворе имп. Мануила I Комнина. В марте 1149 г. император перевез из базилики в Фессалонике в к-польский мон-рь Пантократора чудотворный покров с изображением вмч. Димитрия, а в 1158-1160 гг. послал неск. солунских святынь в дар прп. кнг. Евфросинии Полоцкой. Мать кн. Всеволода также могла привезти с собой в качестве приданого частицу солунской святыни. Как имп. благословение перед возвращением на родину мог получить святыни вмч. Димитрия из солунской базилики и кн. Всеволод. Добавление («сорочку того ж мученика ту же положи») к летописному тексту о мироточивой «доске гробной» позволяет предположить, что святыни попали во Владимир в разное время; дань особого поклонения вмч. Димитрию отдавал кн. Юрий Долгорукий, назвавший в его честь город (Дмитров) и нарекший сына Всеволода, в крещении Димитрием.

В Д. с. «доска гробная» стала храмовым образом. Икона была помещена либо у юго-вост. столпа, либо в юж. части алтарной преграды. После 1380 г. (вероятно, в 1390-1400) по повелению кн. Димитрия Донского ее перенесли в Успенский собор Московского Кремля (ныне там же, под записью 1701 г. Кирилла Уланова).

Др., находящейся в Д. с. святыней, была «сорочка» - часть одежды или ткани покрова с тела мученика, возможно с его шитым образом. Если эта частица была достаточно мала, то оправой для нее мог служить ковчежец в виде храма, находящийся ныне в Оружейной палате Московского Кремля. Возможно, в храме были и др. изображения вмч. Димитрия.

В 1218 г. Полоцкий еп. Владимир «принесе» вел. кн. Константину Всеволодовичу «етеру часть от Страстии от Господень... и мощи святаго Логина мученика, сотника святей его руце обе, и мощи святыя Марья Магдалыни» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 441). Торжественным крестным ходом реликвии были перенесены в Д. с. Об их дальнейшей судьбе ничего не известно.

В 1194-1196 гг. Д. с. (вместе с дворцом князя и Успенским собором с двором епископа) был окружен стеной детинца, занимавшего значительную территорию в юго-зап. части Печернего (Среднего) города. С утратой Владимиром политической самостоятельности, а собором - княжеского статуса место княжеского двора занял воеводский двор, затем - провинциальная канцелярия. В 1238 г. Д. с. пережил татар. разорение, однако еще в нач. XVI в. числился великокняжеским. Сохранилась жалованная грамота 1515 г. (ГВСМЗ), данная Василием III Иоанновичем соборному причту: «Се яз князь великий Василей Иванович всеа Русии пожаловал есми своих попов, что служат у моей у соборной церкви у Дмитрия святого в Володимере, внутри города, на моем дворе…» Во время пожара 1536 г. сгорела вся кровля Д. с. Ремонт был проведен после поездки (1552) в Казань Иоанна Грозного, по дороге посетившего Владимир. По данным писцовой книги 1625/26 г. храм находился просто «в городе» (РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. № 71. Л. 1).

В грамоте сер. XVI в. царя Иоанна IV Васильевича о порядке поминания «владимирских» князей и владык попам и диаконам Д. с. предписывалось служить вместе со всем городским духовенством: «...петь вечерня, да всенощное, да обедням служить соборне» 23 нояб., на память св. блгв. кн. Александра Невского, «18 панихид по князех и по владыках правити» в Успенском соборе и особо «пети панихида» во владимирском Георгиевском монастыре «по князе Федоре Ярославиче» (Шилов . 1910. С. 65, 68).

В XVIII в. в пристройках помещались престолы: южный освящен в честь Рождества св. Иоанна Предтечи, северный - во имя свт. Николая; 3-й, впосл. упраздненный престол - в честь Входа Господня в Иерусалим. Время их появления соотносят с периодом правления Иоанна Грозного; в 1647 г., при патриархе Иосифе (1642-1652), престолы храма и его приделов значились обветшавшими. Южный придел обогревался печью, над северной башней была устроена шатровая колокольня.

В 1719 г. здание вновь пострадало от городского пожара и долго стояло без ремонта. В 1756 г. храм поражал ветхостью стенного письма, кроме того, «на церкве глава и крест (которые позлащены были) от давних лет потемнели и заржавели… кровля вся погнила» (ГА Владимирской обл. Ф. 556. Оп. 1. Д. 122. Л. 1). Пожар случился и в 1760 г. В 1778 г. причт собора просил исправить иконостас и кирпичный пол. Из описи 1781 г. следует, что глава Д. с. «обита медью и вызолочена, крест железный позлащенный», церковь крыта тесом, настоящего иконостаса не имеется (Там же. Д. 1399. Л. 32). В описи 1784 г. упомянут новый белый иконостас, без икон, низкий и незолоченый, а также 6 колоколов (Там же. Л. 32 об.). В 1788 г. были написаны иконы, в алтаре повышен пол, а храм освящен (Там же). В кон. XVIII в. Д. с. вновь нуждался в ремонте: глава и кровля обветшали и протекали, что вызывало сырость и плесень (ГВСМЗ ОР. В-5636/462. Л. 233). На протяжении веков собор оставался бесприходным храмом. По Указу духовного правления от 15 сент. 1794 г. Д. с. был отдан под присмотр протоиерея Успенского собора. Во время богослужений использовался общий с Успенским собором колокольный звон, общими считались и земельные владения (Там же. Л. 220).

Внешний облик Д. с. этого периода запечатлен на панорамных акварелях «Атласа Владимирской губернии», рисунки с натуры (1799) для которого исполнил губ. архит. И. П. Чистяков. Кровля на соборе 4-скатная, скрывающая нижнюю часть барабана, глава шлемовидная, крест на главе - с «полумесяцем» внизу и голубком наверху. Собор изображен с зап. стороны. Среднее окно зап. фасада, первоначально узкое, имеет вид широкого прямоугольника. Нижний ярус зап. фасада закрывает перекрытая односкатной кровлей галерея с килевидными завершениями и порталом. Осложненная аркатурно-колончатым поясом левая (сев.) башня выступает за линию зап. фасада. Над ней надстроен ярус звона, прямоугольный в плане, с невысоким граненым шатром и главкой. Правая (юж.) башня в отличие от левой (северной) не выступает за линию западного фасада, перекрыта односкатной кровлей, колокольни над ней нет. По рисункам неясно, имела ли юж. башня резные рельефы.

В 1805 г. на ремонт собора было получено 8 тыс. р., на к-рые был вызолочен, выкрашен и покрыт лаком иконостас, поставлены новые резные царские врата. В 1806-1807 гг. отстроено 2 каменных крыльца (зап. крыльцо с 8-колонным фронтоном); сев. колокольню перестроили в виде шпиля, на юж. стороне симметрично ей построили еще колокольню. Кровлю на церкви, приделах и обеих колокольнях покрыли железом, главу перекрыли из старого материала, на 2 приделах и 2 колокольнях устроили 4 главы «куполом», возвели лестницы «с поворотом» на обе колокольни, вокруг всей кровли сделали подзор, на главах переправили кресты, резьбу снаружи вычинили и выкрасили. Несмотря на это, Д. с. продолжал ветшать и разрушаться.

Имп. Николай I во время посещения в 1834 г. Владимира высказал пожелание привести Д. с. в «первобытный вид», что обернулось уничтожением галерей и башен. Предварительно проведенное специальной комиссией изыскание о древности галерей не увенчалось успехом, а стилистическое отличие галерей от собора навело на мысль о появлении их в XVI в., во время проводимого по указу царя Иоанна Грозного ремонта после пожара 1536 г. В 1838-1839 гг. галереи и башни были разобраны, а неповрежденные рельефы с них использованы для заделки утрат в фасадах собора. Мн. недостающие рельефы вырезаны по старым образцам. Каменными работами занимался подрядчик С. Медведкин, крестьянин из с. Порецкого под Суздалем.

Незадолго до ремонта, в 1831 г., Ф. Г. Солнцев запечатлел собор с галереями и башнями в серии акварелей (ГММК). На рисунках юж. башня выступает за линию зап. фасада, т. к. имеет не 1, а 2 прясла, что противоречит рисунку 1799 г.

В 1840-1847 гг., по окончании наружных работ, состоялся ремонт внутри здания. Стены были «выкованы» (сбиты поздние росписи и побелка), под хорами обнаружены древние фрески. Храм был заново расписан, в нем устроен новый иконостас, дубовая винтовая лестница на хоры (существует поныне), на аршин понижен пол в храме, снаружи - с учетом изменившегося рельефа местности после постройки (1785-1790) рядом с собором здания Присутственных мест - на эту же высоту насыпан грунт. Руководил работами сначала губ. архит. Е. Я. Петров (1839), затем неск. месяцев капитан Станицкий, а с 1840 г. губ. архит. Я. М. Никифоров. Собор освящен 24 авг. 1847 г.

В 1848-1850 гг. на средства старосты собора купца 1-й гильдии А. Н. Никитина была покрыта новой медью с золоченой сеткой глава; старые медные листы с огневым золочением остались у купца. В 1857 г. кровлю повредило бурей.

Богослужения в Д. с. совершались только в летнее время (храм закрывался после 26 окт., дня памяти вмч. Димитрия). В зимний период служили только в теплом приделе (разобран вместе с галереями). В 1883 г. в храме появилось калориферное отопление, что позволило совершать круглогодичное богослужение. Вблизи юж. фасада построили небольшую звонницу, в к-рой помещалась печь. Эти работы проводились по инициативе настоятеля собора прот. В. В. Косаткина по проекту акад. архитектуры А. М. Павлинова на средства старосты собора В. Н. Муравкина.

До 1883 (или 1896) г. рельефы покрывали «для предохранения от выветривания камня» белой краской или побелкой, стены - цветной или темной, позже рельефы выкрашивали темной краской, а стены - белой.

О древнем некрополе собора ничего не известно. В 1783 г. в соборе из уважения к заслугам и по завещанию погребен гр. Р. И. Воронцов - 1-й губернатор Владимирской губ. В 1804 г. его сыновьями было поставлено надгробие. Аллегорические фигуры - склонившаяся над урной плакальщица с кипарисовой ветвью в руке и мальчик с пеликаном (один из символов масонства, к которому принадлежал Воронцов) - изваяны из белого мрамора в Лондоне. Фоном для скульптурной группы служит пирамида из серого мрамора - аллегория вечности. Изготовленная в московских мастерских И. П. Витали и С. П. Кампиони пирамида установлена во время ремонта собора в 1841 г. на средства внука Воронцова новороссийского губернатора М. С. Воронцова. По стилю и качеству исполнения надгробие принадлежит к лучшим образцам мемориальной скульптуры нач. XIX в. Надгробие стояло у юж. стены - там, где под полом находится погребение. В 1896 или 1906 г. при поновлении фресок на своде под хорами надгробие было переставлено к зап. стене, в 2003 г. реставрировано.

В 1919 г., с отделением Церкви от гос-ва, Д. с. поступил в ведение губ. Коллегии по охране памятников старины - сначала временно, до образования новой общины верующих. Т. к. община не образовалась, собор остался в ведении гос-ва и использовался Владимирским музеем как фондохранилище. В 1945 г. Д. с. перешел в ведение обл. отдела по делам архитектуры. По окончании реставрационных работ Д. с. вновь был передан музею, в 1955 г. в соборе открылась выставка, посвященная владимиро-суздальскому белокаменному зодчеству, действовавшая до нач. 70-х гг. В 2005 г., по окончании большого цикла реставрационных работ, в Д. с. открыта новая выставка ГВСМЗ: «Дмитриевский собор XII в.- уникальный памятник древнерусского зодчества». Главным «экспонатом» выставки стал собор. В нем помещены копии 2 икон вмч. Димитрия: «доски гробной» и иконы, написанной при кн. Всеволоде для г. Дмитрова. В единственной объемной витрине представлены фрагменты древнего креста и голубка с него, грамота 1515 г., неск. археологических находок домонг. времени. В день памяти вмч. Димитрия в соборе совершается молебен. В 1992 г. Д. с. внесен в список всемирного культурного наследия ЮНЕСКО.

Т. П. Тимофеева

Клир и его материальное обеспечение

Соборный клир в нач. XVI в. состоял из 4 священников и 2 диаконов, в нач. XVII в.- из 2 иереев и 2 диаконов. В ружных книгах 1675-1682 гг. указываются «протопоп с братией». В 1696/97 г. в храме служили 2 священника, диакон, при соборе была также просвирня (Материалы для истории Владимирской епархии: Владимирская десятина жилых данных церквей 1628-1746 г. Владимир, 1894. С. 309, 311). Переписная книга 1715 г. фиксирует в соборе 2 иереев, диакона и 2 пономарей (РГАДА. Ф. 350. Оп. 1. № 68. Л. 18-18 об.). В 1798 г. числились протоиерей, диакон и пономарь (ГА Владимирской обл. Ф. 592. Оп. 1. № 2. Л. 1-1 об.). По Указу Владимирской духовной консистории 1847 г., собору полагалось иметь штат, состоящий из священника и 2 причетников, одну из вакансий причетника занимал диакон (Там же. № 18. Л. 2). Таким же был состав клира, по данным 1849 г. (Там же. № 19. Л. 4). Реальное положение дел не всегда совпадало со штатным расписанием. Так, по ревизии 1858 г., соборный клир состоял из священника и пономаря (Там же. № 17. Л. 1-6). В клировой ведомости 1876-1877 гг. отмечено, что в Д. с. служили священник, диакон на жалованье причетника и причетник (Там же. № 19. Л. 1). В нач. XX в. причт состоял из священника и диакона, получавшего жалованье псаломщика (Косаткин . 1914. С. 29).

Материальное обеспечение причта Д. с. до нач. XVIII в. складывалось из доходов, получаемых с населенных земельных владений, ружного жалованья и небольших поминальных вкладов. Земельные владения собора всегда были незначительными. В жалованной грамоте Василия III 1515 г. упоминаются различные категории зависимых от собора людей и служебников: «хоруговники», «уголники», «строи», которые, по-видимому, жили во Владимире на земле собора. По писцовой книге 1625/26 г., в укрепленной части Владимира, недалеко от Успенского собора, находился двор «дмитриевского попа», очевидно осадный (РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. № 71. Л. 8 об.). Дворы соборных клириков стояли на посаде в Новом городе. 2 священника имели здесь по 2 двора, 2 диакона - по одному, здесь же находился двор вдовой попадьи (Мазур Л . Д . Русский город XI-XVIII вв.: Владимирская земля. М., 2006. С. 23-24). Собор имел землю в Ветчаном городе на берегу Клязьмы, и на его земле располагалась Лопатничья слобода, состоявшая из 12 дворов и дворового места. Жившие на церковной земле крестьяне и бобыли платили Д. с. оброк (РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. № 71. Л. 156). Переписная книга 1646/47 г. фиксирует во Владимире на посаде слободку соборных сторожей (11 дворов с населением 15 чел.). В книге записаны оброчные земли собора за р. Лыбедью и за Ивановскими городскими воротами с 6 дворами, в к-рых жили 7 чел.- бобыли, занимавшиеся торговлей и «черной работой» (Там же. № 12611. Л. 88-91). После реорганизации городского посада в сер. XVII в. и связанных с этим изъятия соборной земли и приписки стоявших на ней дворов к тяглой посадской общине за Д. с. к 1678 г. на посаде осталось 8 дворов с населением 9 чел.: двор пономаря, 4 двора сторожей, 2 двора бобылей и двор «нищей» (Там же. № 12614. Л. 39 об.).

В Клековском стане Владимирского у. собор в 1636-1647 гг. владел старинной вотчиной - дер. Керпчино с пустошами (2 двора, бобылей 3 чел., 1 двор пустой) и рыбными ловлями на Клязьме (РГАДА. Ф. 281. № 2024. Л. 1-3). В 1678 г. в этом же владении числилось 3 двора бобылей с населением 18 чел. (РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. № 12614. Л. 77).

В грамоте 1515 г. не сообщается о ружном жалованье собору. В 1675-1682 гг. протопоп Д. с. «с братией» получал 30 р. 26 алтын в год, а также 44 чети без полуосмины ржи и 53 чети без полуосмины овса. В 1698/99 г. клиру выдавалось в год ружных, панихидных, за свечи и хлеб 52 р. 1 алтын 1,5 деньги. В это же время за собором числилось 75 крестьянских дворов.

Доходы собора резко сократились в 1-й пол. XVIII в. Во Владимире за клириками сохранились только личные дворы. Д. с. до 1764 г. владел дер. Керпчино в Клековском стане, получая в 20-х гг. XVIII в. оброк по 4 р. в год (Косаткин . 1914. С. 15), позднее - 7 р. 92 к. в год. Указом 1762 г. крестьянам предписывалось выплачивать собору по рублю с ревизской души (РГАДА. Ф. 280. Оп. 3. № 145. Л. 26-28 об.). Ружное жалованье в 1-й четв. XVIII в. в связи с русско-швед. войной собору не выплачивалось. По ружным книгам 1737 г., клиру выдавалось по 3 р. 90 к. в год на свечи.

Со 2-й пол. XVIII в. (планы 1760 и 1770 гг.) до нач. XX в. за собором числилось ок. 160 дес. пахотной и огородной земли и сенокосов. Денежные доходы к нач. XX в. складывались из доходов от сдачи земли в аренду, из процентов от капитала, из пожертвований и платы за требы - ок. 1600 р. в год. В нач. XX в. Синод выделял на нужды собора 200 р. ежегодно, причту с 1908 г. выплачивалось жалованье - 400 р. в год.

А. В. Маштафаров

Архитектура

Д. с. принадлежит к традиц. для рус. зодчества XII - нач. XIII в. архитектурному типу. Это небольшого размера 4-столпная одноглавая 3-апсидная церковь с 3 продольными и 3 поперечными нефами. Ширина Д. с. 14,8 м, общая длина 19,4 м, внутренняя высота 27,2 м, наружная высота до верха купола 29,65 м, вместе с крестом более 34 м, толщина стен от 1,12 до 1,23 м. Размер подкупольного пространства 5,3/5,35×5/5,04 м (по И. А. Столетову, 5,22×4,88 м).

Величие собору придают совершенные пропорции. Его стройность не кажется хрупкой, а геометрическая четкость - сухой и скованной. На всю высоту поднимаются полуколонки и лопатки, переходящие в арки закомар, стену охватывает аркатурно-колончатый фриз, под которым выделяются глубокие ниши порталов. Над фризом прорезаны узкие высокие окна (для освещения пространства под сводами хор на зап. фасаде окна растесаны в нижнем ярусе). Кровля собора повторяет форму сводов. Над сводами, приподнятый на квадратном постаменте, возвышается цилиндрический барабан с 8 окнами, увенчанный шлемовидным куполом с крестом.

Порталы, аркатурно-колончатый фриз, простенки по сторонам окон, барабан покрыты резными рельефами. Белый плотный известняк, сочетающий прочность с пластичностью, позволил акцентировать резьбой конструктивные узлы и использовать плоскости стен для многофигурных сюжетных композиций. В древности камень собора был покрыт если не росписью, как аркатурно-колончатый фриз Успенского собора, то защитной известковой побелкой или обмазкой, возможно разных колеров (ср. летописное выражение «извистью белити» 1194 г., относящееся к ремонту суздальского собора).

3-слойная кладка стен выполнена в полубутовой технике. Стены снаружи и изнутри облицованы белым камнем. Пространство между наружной и внутренней облицовочными стенками заполнялось бутом (туфом, дробленым известняком) и заливалось известковым раствором с цемянкой и древесным углем. Забутовка и облицовочные стенки сложены без горизонтальной перевязки, но белокаменные квадры тщательно пригнаны друг к другу и скреплены тонкими швами раствора. Также сложены и крещатые столбы. Лицевые размеры белокаменных блоков колеблются в пределах 34-45×40-65 см, в пилонах до 55×80 см. Арки и паруса также сложены из тесаных камней, своды - из пористого известкового туфа. Первоначально храм был покрыт по сводам свинцовыми листами, а шлемовидный купол - золоченой медью. Над капителями фасадных пилястр выступали водометы. Вероятно, они зажимались внешними, не уцелевшими обломами закомар, опиравшимися на капители полуколонн, как опираются на них внешние тяги архивольта портала.

Крестово-купольный каркас здания был упрочен по периметру жесткой связью: на уровне пола хор в слое забутовки лежали дубовые брусья. Подобные брусья пересекали внутреннее пространство здания, перекрещиваясь в столбах. В отличие от др. белокаменных храмов в Д. с. не обнаружено 2-го уровня связей в пятах подпружных арок. Цокольная часть ниже профилированного пояса имеет плинт - 2 ряда кладки, ныне скрытые под насыпным грунтом. Ленточные фундаменты глубиной до 1,2 м выступают с внешней стороны в виде платформы от 50-58 до 70 см. Как и др. фундаменты построек кн. Всеволода, они имеют ступенчатый профиль с расширением книзу.

Подкупольным столбам соответствуют наружные пилястры с мощными полуколоннами и лопатки на внутренних стенах. Фасады разделяются пилястрами на прясла. Полуциркульные подпружные арки, соединяющие столбы друг с другом и со стенами, задали форму коробовых сводов, к-рые образуют на фасадах спокойную линию закомар. Работа конструкции выражается на фасаде плавным сокращением ярусов. Нижний ярус с развитым цокольным профилем, несущий статическую тяжесть каменных масс и сдерживающий силы горизонтального распора подпружных арок и сводов (прежде всего по осям столбов), поднимается на высоту ок. 9 м, где проходит аркатурно-колончатый фриз, соответствующий положению хор. Над фризом стена тоньше (1,02 м), что позволило углубить профиль пилястр и закомар. Высота 2-го яруса сокращена на 1 м. Толщина стены в закомарах уменьшена до 0,97 м. Последний ярус - барабан на квадратном постаменте - также сокращен на 1 м, стены барабана утончены до 0,74 м. Угловыми пилястрами выявлен заметный наклон стен внутрь помещения. Эти приемы и пропорции порождают ощущение плавного, ритмично восходящего движения.

Взаимосвязь конструктивной логики здания и его декорации проявляется в выборе форм ведущего архитектурного мотива - арки. В порталах арки спокойны и упруги, декоративным арочкам аркатурно-колончатого фриза на границе 2 тектонических зон придана напряженная подковообразная форма, высоко расположенные арки закомар вытянуты по вертикали в расчете на взгляд снизу. Резной убор органично слит с архитектурной формой.

Интерьер собора уцелел частично: хоры («восходние полати» в зап. части здания) без парапета, фрески под хорами, 10 пар резных лежащих львов в пятах подпружных арок. Пол был выложен поливными керамическими плитками. Крест на куполе Д. с. (обкладка из прорезных листов золоченой меди, натянутых на железный каркас) в 1957 г. был заменен новым (фрагменты древнего креста хранятся в ГВСМЗ). В 2002 г. копия 1957 г. помещена в экспозицию, а на куполе собора установлен новый крест по образцу прежнего (железный каркас с золоченой стальной обкладкой).

Утраченные в XIX в. галереи (шириной 3 м с завершениями килевидной формы) окружали Д. с. с 3 сторон, закрывая сводами консоли и нижнюю часть колонок фриза. Сев. галерея строилась одновременно с возведением стен собора. С юж. стороны существовала самостоятельная белокаменная постройка, одновременная собору или более ранняя. В домонг. время она была разобрана, и на ее месте сооружена галерея. Своды галерей, примыкающие к центральным пряслам, огибали архивольты порталов, не повреждая их. Стены и перекрытия пристроек не имели перевязи с кладкой собора, а были приложены к ней. Сев.-зап. угол пристроек представлял собой 2-ярусную башню, выступавшую за линию зап. фасада так, что на сев. фасаде башня имела 2 прясла. Внутри ее помещалась, вероятно, лестница на хоры собора; порог дверного проема этого перехода совпадал с уровнем пола хор. В юго-зап. пристройке в отличие от северо-западной башня поднималась на 2 яруса лишь у зап. прясла юж. фасада, за его линию выступал одноярусный объем галереи. Обмерный чертеж плана, сделанный до разрушения галерей (1836), показывает внешнюю стену юго-зап. пристройки утолщенной, что свидетельствует о наличии здесь внутристенной лестницы. На зап. фасаде галереи примыкали ко всем 3 пряслам; внутрь их выходили окна нижнего яруса. Такую композицию галерей и башен, также утраченных в XIX в., подтверждают отверстия в белокаменной кладке, расположенные на одной высоте на всех 3 фасадах. Это гнезда балок для кружал, на к-рые опирались при строительстве своды галерей. Сев.-зап. башню покрывали резные рельефы. Башни соединяли придворный храм с дворцом, крылья к-рого могли простираться и на юг, и на север. Юж. башня служила переходом на хоры храма из княжеских покоев. Юж. крыло дворца могло быть сложено из плинфы, что косвенно подтверждается найденными с юга от собора ее обломками; с сев. стороны - мелким белокаменным ломом и щебнем.

Судя по рисункам, запечатлевшим рельефы пристроек, и по сохранившейся резьбе, попавшей в кладку фасадов Д. с. после сноса башен и галерей, они исполнены в манере, свойственной XIII в. Это могло быть связано с существованием в строительной дружине различных ремесленных групп, но вероятнее всего, пристройки возникли позже собора - сразу после пожара 1193 г. (Воронин . 1961. С. 423), либо в 1222-1225 гг., в период между сооружением Д. с. и Рождественского собора в Суздале (Тимофеева . 1988. С. 205-206), либо ок. 1220 г. (Новаковская . 1981. С. 50), либо после пожара 1229 г. (Столетов . 1975. С. 121).

Археологические исследования

В 1945 г. в связи с изучением Владимирской реставрационной мастерской фундаментов собора и нижележащего грунта Н. Н. Ворониным было проложено 2 разведочных шурфа у юж. и сев. фасадов в местах примыкания пристроек. Кладка фундамента сев. пристройки оказалась выбранной во время сноса (1838) пристроек. Стратиграфия разреза, по мнению Воронина, указывала, что пристройка почти одновременна собору. Фундамент южной пристройки оказался целым, но стратиграфия здесь не дала ясной картины.

Тогда же были проведены разведочные работы с целью поисков дворца кн. Всеволода. В 1852 г. В. И. Доброхотов писал о белокаменных обломках, находимых при посадке деревьев к северу от Д. с. (между собором, Борисоглебской ц., губернаторским домом и плацем). Воронин сделал 2 траншеи к северу от собора: по оси зап. фасада и перпендикулярную ей. В раскопах обнаружился слой белокаменного щебня XII в. В одном из шурфов с юж. стороны оказался ненарушенный слой XII в. с единичным белокаменным обломком и большим количеством плиткообразных кирпичей и плиток пола без раствора. На основании этих раскопок Воронин предположил, что с севера к собору примыкало белокаменное крыло дворцовых построек, с юга - кирпичное.

В 2003-2004 гг. в связи с подготовкой проекта благоустройства площадки вокруг Д. с. были проведены исследования с участием археологов ГЭ. В 2003 г. проложено 3 шурфа (у юго-вост., сев.-вост. и юго-зап. углов здания), траншея вблизи юж. фасада; в 2004 г.- 4 шурфа (у зап. угла сев. фасада, у зап. и сев. порталов и внутри собора, вблизи юго-вост. столба), было установлено, что фундаменты устроены в 2 зоны. Нижняя зона уложена в ров глубиной 1 м и состоит из грубо отесанных блоков белого камня и валунов, верхняя - высотой 80 см - имеет отступ ок. 70 см и сложена из тщательно отесанных и хорошо пригнанных белокаменных квадров. Этот участок возводился выше дневной поверхности и был присыпан грунтом. Сев. галерея строилась одновременно с возведением стен собора. С юж. стороны существовала самостоятельная белокаменная постройка, одновременная собору или более ранняя. В домонг. время она была разобрана, и на ее месте сооружена галерея.

История реставрации

После сноса в 1838 г. галерей, игравших роль контрфорсов, собор начал разрушаться: в 1903 г. лопнуло железное кольцо в основании барабана, в 1915 г. обнаружились трещины в юго-зап. углу здания. С переменой власти в стране в 1917 г. собор не потерял своего значения как памятник древнерус. искусства. В 1918 г. здесь работала Комиссия по сохранению и раскрытию памятников живописи под рук. И. Э. Грабаря . В 1919 г. храм был закрыт и перешел в ведение Коллегии по охране памятников старины, служба прекратилась. Храм стал использоваться как фондохранилище Владимирского музея. Отопление бездействовало, страдали от сырости настенные росписи, разрушались конструкции.

В 1922 г. предполагалось провести ремонт Д. с.: необходимо было восстановить хотя бы водосточные желоба и трубы, поставить вентиляторы в окнах барабана, положить новую кровлю. В 1928 г. начали выламывать плиты из панели вокруг здания, в 1932 г. смыли позолоту с иконостаса 1843 г. и разобрали его.

Ремонтные работы начались только в 1937 г. под рук. аспиранта Всесоюзной академии архитектуры архит. П. С. Касаткина. В 1939 г. здание было поставлено на коренные леса по чертежам Академии архитектуры под рук. архит. И. Л. Белоусова. Здание спасло инженерное укрепление: по проекту архит. И. П. Суханова в 1940-1941 гг. заменили лопнувшее кольцо в основании барабана, в 1941 г. по проекту архит. А. В. Столетова собор укрепили металлическими и железобетонными связями, основные работы по укреплению конструкции - парусов, арок, сводов, зап. столбов, верха собора - проводились в 1947-1953 гг. под рук. Столетова.

В 70-80-х гг. реставраторы занимались проблемами сохранения белого камня и устройства внутреннего микроклимата. Ранее наружную поверхность здания начали очищать от многослойного красочного покрытия, игравшего защитную роль. Это привело к быстрому разрушению структуры белого камня, подверженного пагубному воздействию ветра, влаги, мороза, биоорганизмов, сероводорода в атмосфере и др. Особенно пострадали рельефы. Окончательный этап работ проведен в 1999-2004 гг. (ГУП «Владспецреставрация»). Белый камень укреплен и покрыт защитной пластической смесью известковой штукатурки и белокаменной крошки. Для отвода влаги поставлены обычные водосточные трубы, к-рые оказались надежнее белокаменных водометов, устроенных в 1974 г. Положена медная кровля, заменен крест на главе. В здании создан стабильный микроклимат с незначительным подогревом.

Скульптурное убранство

Согласно сообщению Воскресенской летописи под 1212 г., «чюдно велми иже бе извну камень той около всея церкви резан» (ПСРЛ. Т. 7. С. 118). Резьба по белому камню драгоценной ризой покрывает главу и верхний ярус храма, основной объем «препоясан» широким резным фризом. Густая резьба и на арках порталов. Всего на фасадах Д. с. размещается более 1 тыс. резных камней; из них во 2-м ярусе - 563 цельных резных камня: 98 рельефов перенесено с разобранных башен, 412 рельефов сохранилось от XII в., 53 вырезано в 1838 г. заново. Из числа рельефов XII в. более половины находится in situ (хронология рельефов определена С. М. Новаковской-Бухман и М. С. Гладкой). Рельефы расположены правильными рядами соответственно кладке.

Скульптурное убранство Д. с. принадлежит к уникальным явлениям мировой художественной культуры. В фасадной пластике средневековья неизвестны иные примеры сложных многоярусных ансамблей рельефов, связанных в единое целое внутренней логикой и композицией.

В первоначальном замысле скульптурного декора ведущей стала тема власти. Трижды в центральных закомарах изображен царь Давид на троне (до расчистки в 1974 надписи: «ДАВЪ» (Давид) над центральными рельефами Д. с. бытовало мнение (Н. П. Кондаков, Н. В. Малицкий, Г. К. Вагнер), что здесь изображен царь Соломон).

К трону царя-псалмопевца собирается вся тварь небесная и земная: ангелы и птицы, люди и звери, деревья и травы. На главном, зап. фасаде над головой царя Давида парит ангел, возлагающий на него корону (сцена «Коронация Давида», по атрибуции Новаковской-Бухман). На рельефе юж. фасада на царя Давида нисходит Св. Дух в виде голубя. В руке у Давида свиток или скрижаль - он не только псалмопевец и пастырь, но и законодатель. На зап. фасаде Давид изображен дважды: как царь и как герой в единоборстве со львом (прежде считалось, что это ветхозаветный Самсон). Др. рельеф относили к теме подвигов Геракла, позже было замечено, что такими изображениями в лицевых Псалтирях иллюстрируются повествования о Давиде, который в юности пас овец, защищая их от хищников (сцена «Погоня Давида с палицей за львом» - атрибуция Новаковской-Бухман). 2 рельефа зап. фасада по-прежнему считаются (В. П. Даркевич) изображениями Геракла (сцены охоты на лернейскую гидру (в виде птицы) и на стимфалийскую птицу).

Тему доброго правителя продолжает образ царя Александра Великого . На юж. фасаде в вост. закомаре помещена композиция «Полет Александра» (атрибуция А. С. Уварова). Александр изображен сидящим в корзине, к-рую поднимают привязанные к ней хвостами грифоны. Грифоны тянутся за приманкой - фигурками барсов в поднятых руках Александра. Сверху к Александру слетают птицы. Среди известных в мировом искусстве сцен полета (вознесения) Александра Македонского только в композиции на Д. с. изображены птицы.

На сев. фасаде симметрично этой композиции расположена большая скульптурная группа: восседающий на троне в княжеской одежде человек с отроком на левом колене, по сторонам от трона по 2 отрока в позе поклонения. По мнению Воронина и большинства исследователей, это храмоздатель Всеволод Большое Гнездо с сыновьями (1-м предположение выдвинул прот. В. В. Косаткин). Кн. Всеволод в отличие от царя Давида представлен без короны. Скульптурный портрет носит неофиц. характер, хотя к Всеволоду, сидящему в непринужденной позе, остальные персонажи композиции, его дети, обращены с ритуальным жестом приветствия, как обычно изображались на иконах предстоящие Христу или Богоматери святые. Одного из княжичей кн. Всеволод держит на руках (по Воронину, Всеволода (Димитрия)). Вероятно, кн. Всеволод изображен на этой композиции как глава рода. Существуют варианты толкования композиции: «Богоматерь с Младенцем и предстоящими пастырями» (Кондаков), «Иосиф с братьями» (Ф. Кемпфер), «Давид с Соломоном» (А. М. Лидов), «Древо Иессеево» (Гладкая).

С рельефами на тему власти связаны сцены противоборства: человекодракон; Никита, побеждающий беса; лев, когтящий лань; вепрь, терзающий оленя; фигурки 2 борцов; львы с переплетенными шеями; гуси в такой же позе. На сев. фасаде между лапами 2 львов с одной головой помещена человеческая личина: это лев-антропофаг, символизирующий душу грешника в лапах диавола (по Даркевичу и Вагнеру).

Древний аркатурно-колончатый пояс уцелел только в зап. прясле сев. фасада; узнаются образы первых рус. святых - князей Бориса и Глеба. Проч. колонки и фигуры святых вырезаны в основном в XIX в. Исключение составляют 13 колонок и неск. сидящих святых (зап. фасад), снятых с башен. Блоки с раскидистыми «древесами» под фигурами святых также переставлены с башен. Рельефы исполнены в графичной, декоративной манере. Рельефы XIX в. более примитивны. Здесь же, в колончатом поясе зап. фасада, находятся и рельефы XVIII в., отмеченные влиянием искусства эпохи барокко. К ним принадлежит «Св. Троица» с евангелистами (центральный участок аркатурно-колончатого фриза).

Др. пояс составляет развернутый на юж. и зап. фасадах цикл с изображением 12 св. конных воинов, в т. ч. великомучеников Георгия Чудотворца (с надписью), Феодора Тирона и Феодора Стратилата (атрибуция Вагнера), Димитрия Солунского (Гладкая видит здесь 2 изображения), св. князей Бориса и Глеба (атрибуция В. А. Плугина). В медальонах и рамках представлены поясные изображения святых, среди к-рых апостолы Петр и Павел на сев. фасаде (с надписями). Образы святых на аркатурном поясе, в медальонах, «всаднический цикл» раскрывают новозаветную тему.

Между колончатым поясом, вереницей всадников и рельефами царей с героями представлен весь тварный мир. Звери, птицы, деревья и травы внимают царю Давиду у подножия престола. Лев, барс, грифон, орел - метафоры царственности и покровительства. На фасадах насчитывается 125 крупных изображений льва. Лань и голубица - воплощенные смирение и кротость христианина. Также представлены изображения оленя, барана, онагра, кентавров, фазанов, павлинов, гусей. Густая «звериная» резьба гирляндами и фризами оплетает арки порталов. На юж. портале на спинах 2 львов восседает Давид (надпись над Давидом почти утрачена; долгое время считалось, что это Соломон). На сев. портале вырезан миниатюрный 3-фигурный Деисус с надписями.

Пышная растительность в рельефах Д. с. создает образ райского сада: лилия-крин, раскидистые древеса, иногда с птицами и зверями под их сенью, плодородная смоковница, побег виноградной лозы. На одном из рельефов представлено древо, растущее из головы Адама. Согласно апокрифу, из его ствола был сделан крест для Распятия Христа. Древовидные растения восходят к древнему образу древа жизни. Пальмовидные деревья символизируют праведников. Нередки деревья в виде процветшего креста.

В пластической картине Д. с. совр. исследователи видят образец устройства мира, преображенный мир, Небесный град, храм, описанный в Книге прор. Иезекииля райский сад. Пластическое богатство собора воспринимается как обращение к внутреннему миру человека, разговор о духовном смысле человеческой жизни.

Кн. Е. Н. Трубецкой в лекции «Умозрение в красках» отмечал, что эта «архитектура есть вместе с тем и проповедь… Она выражает собою тот новый мировой порядок и лад, где прекращается кровавая борьба за существование и вся тварь с человечеством во главе собирается во храм... Древнерусский храм в идее являет собою не только собор святых и ангелов, но собор всей твари… Во храме объединяют не стены и не архитектурные линии: храм не есть внешнее единство общего порядка, а живое целое, собранное воедино Духом любви… Тварь становится здесь сама храмом Божиим».

Утварь

Возможно, к священным сосудам периода строительства относится голубок из позолоченной меди, полый внутри, с тщательно проработанными, как бы для вставки драгоценных камешков, глазами, позже попавший на наружный крест в качестве флюгера. Голубок мог висеть внутри надпрестольной сени как дарохранительница (ныне в экспозиции ГВСМЗ).

В нач. XX в. из памятных или замечательных древностью церковных предметов в соборе хранились старинная, шитая золотом хоругвь, поступившая в храм из Суздаля, деревянный подсвечник 1604 г., Евангелие 1658 г. из упраздненного в 1764 г. владимирского Золотоворотского Спасо-Преображенского монастыря, серебряные потир и дискос, пожалованные сестрой Петра I царевной Марией Алексеевной в 1714 г., серебряные и позолоченные, сделанные по древним образцам потир, дискос, звездица, лжица, 2 тарелочки, копие и ковш для теплоты, вложенные в собор вел. кн. Александром Николаевичем (впосл. император) и его супругой Марией Александровной в 1845 г., подлинник жалованной грамоты вел. кн. Василия Ивановича 1515 г. на пергамене (ныне в ГВСМЗ).

Арх.: РГИА. Ф. 797, 1488; ГА Владимирской обл. Ф. 14, 40, 445, 556, 564, 592, Р-1826, Р-8; ГВСМЗ ОР. Собр. док-тов, относящихся к Владимирской епархии. Инв. № В-5636/462; ГВСМЗ ОР. Жалованная грамота 1515 г. Инв. № В-4125; Отчет по архит.-археол. исследованиям прилегающей площадки к Дмитриевскому собору в г. Владимире в 2003 г. Владимир; СПб., 2003 // Науч. архив ГВСМЗ; Предварительный отчет по архит.-археол. исслед. Дмитриевского собора в г. Владимире в 2004 г. Владимир; СПб., 2004 // Там же.

Лит.: Строганов С . Г . Дмитриевский собор во Владимире (на Клязьме). М., 1849; Мацулевич Л . А . Хронология рельефов Дмитровского собора во Владимире Залесском // Ежег. РИИИ. Пг., 1922. Т. 1. Вып. 2. С. 253-297; Малицкий Н . В . Поздние рельефы Дмитриевского собора в г. Владимире. Владимир, 1923; Столетов А . В . Инженерное укрепление и реставрация Дмитриевского собора во Владимире // Практика реставрационных работ. М., 1958. С. 35-62; он же . Конструкции владимиро-суздальских памятников и их укрепление // Памятники культуры: Исслед. и реставрация. М., 1959. Вып. 1. С. 190, 192, 194-203; он же . К истории архитектурных форм Дмитриевского собора во Владимире // Вопросы охраны, реставрации и пропаганды памятников истории и культуры. М., 1975. Вып. 3. С. 114-156; Казаринова В . И . Архитектура Дмитриевского собора во Владимире. М., 1959; Афанасьев К . Н . Построение архитектурной формы древнерус. зодчими. М., 1961. С. 160, 161; Воронин Н . Н . Зодчество Сев.-Вост. Руси XII-XV вв. М., 1961. Т. 1. С. 396-437, 472-480, 484-492; Даркевич В . П . Подвиги Геракла в декорации Дмитриевского собора во Владимире // Сов. Арх. 1962. № 4. С. 95; он же . Образ царя Давида во владимиро-суздальской скульптуре // КСИА. 1964. Вып. 99. С. 53; Вагнер Г . К . Скульптура Др. Руси: Владимир, Боголюбово. М., 1969. С. 233-435; Новаковская С . М . К вопросу о поздних рельефах в резьбе Дмитриевского собора во Владимире (аркатурно-колончатый фриз) // Сов. Арх. 1978. № 4. С. 128-141; она же . Дмитриевский собор во Владимире: Поздние рельефы 2-го яруса и барабана // Сов. Арх. 1979. № 4. С. 112-117; она же . К вопросу о галереях белокаменных соборов Владимирской земли // КСИА. 1981. Вып. 164. С. 47-50; она же . [Новаковская-Бухман] . Реконструкция первоначального расположения скульптуры Дмитриевского собора во Владимире // ИХМ. 2000. Вып. 5. С. 40-66; она же . Подвиг Давида в скульптуре Дмитриевского собора во Владимире // ИХМ. 2001. Вып. 6. С. 22-27; она же . Царь Давид в рельефах Дмитриевского собора во Владимире // ДРИ. СПб., 2002. [Вып.:] Византия, Русь, Зап. Европа: искусство и культура. С. 172-186; Раппопорт П . А . Рус. архитектура X-XIII вв.: Кат. памятников. Л., 1982. С. 53-54; он же . Строительное производство Др. Руси (X-XIII вв.). СПб., 1994. С. 71, 80, 83, 84, 87, 93, 100, 103, 121; Гладкая М . С ., Скворцов А . И . О трех группах рельефов Дмитриевского собора во Владимире // Памятники истории и культуры. Ярославль, 1983. Вып. 2. С. 184-207; они же . Периодизация рельефов Дмитриевского собора во Владимире // ДРИ. М., 1988. [Вып.:] Худож. культура X-XIII вв. С. 307-329; Иоаннисян О . М . Зодчество Сев.-Вост. Руси XII-XIII вв. // Дубов И . В . Города, величеством сияющие. Л., 1985. С. 156; Тимофеева Т . П . К вопросу об орнаменте фризовых колонок владимиро-суздальских белокаменных памятников XII-XIII вв. // Сов. Арх. 1988. № 1. С. 205-206; она же . Надгробный памятник Р. И. Воронцову в Дмитриевском соборе г. Владимира // ПКНО, 1995. М., 1996. С. 468-474; она же . К уточнению даты Дмитриевского собора // Дмитриевский собор во Владимире. 1997. С. 38-41; она же . Об опыте содержания Дмитриевского собора в XVIII - нач. XX в. // Там же. С. 280-283; она же . Архит.-реставрационная история Дмитриевского собора в XX в. (1919-2000) // Мат-лы и исслед.: Сб. / ГВСМЗ. Владимир, 2003. Вып. 9. С. 131-142; Гладкая М . С . Реставрация фасадной резьбы Дмитриевского собора в 1838-1839 гг. // Дмитриевский собор во Владимире: К 800-летию создания. М., 1997. С. 60-80; она же . Мат-лы каталога рельефной пластики Дмитриевского собора во Владимире. Владимир, 2000. (Дмитриевский собор во Владимире: Мат-лы и исслед.; Вып. 1); она же . Изображения львов в резьбе Дмитриевского собора во Владимире. Владимир, 2002. (Там же; Вып. 2); она же . Кат. белокаменной резьбы Дмитриевского собора во Владимире: Центр. прясло сев. фасада. Владимир, 2003. (Там же; Вып. 3); она же . Каталог белокаменной резьбы Дмитриевского собора во Владимире: Центр. прясло и вост. прясла юж. фасада. Владимир, 2004. (Там же; Вып. 4); она же . Рельефы Дмитриевского собора во Владимире: Вопросы иконогр. программы. Владимир, 2005. (Там же; Вып. 5); Лидов А . М . О символическом замысле скульптурной декорации владимиро-суздальских храмов XII-XIII вв. // ДРИ. СПб., 1997. [Вып.:] Русь, Византия, Балканы, XIII в. С. 172-184; Попов Г . В . Декорация фасадов Дмитриевского собора и культура Владимирского княжества на рубеже XII-XIII вв. // Дмитриевский собор во Владимире: К 800-летию создания. М., 1997. С. 42-58; Смирнова Э . С . Храмовая икона Дмитриевского собора: Святость солунской базилики во владимирском храме // Стерлигова И . А . Визант. мощевик Дмитрия Солунского из Моск. Кремля // Там же. С. 255-272.

Т. П. Тимофеева

Роспись

История и реставрация

На протяжении 800-летнего существования фрески Д. с. (кон. 90-х гг. XII в.) значительно пострадали от пожаров, перестроек и ремонтов. Сохранилось не более 38 кв. м древней живописи (Сычёв . 1976. С. 324), сосредоточенной гл. обр. в зап. части (на большом и малом сводах под хорами) и в барабане купола. Принято считать (но не доказано), что значительная часть древней росписи погибла во время варварской реставрации 1843 г. (Лазарев . 1986. С. 96; Плугин . 1974. б/п). Скорее всего процесс разрушения и уничтожения древней живописи происходил постепенно, по мере ветшания здания, и ремонт 1843 г. не внес существенных изменений в сложившуюся ситуацию. Так, сведения о разрушении живописи имеются уже в 1756 г., когда «стенное иконное писание послиняло да и опало, и от стен обвалилось, а иное хотя небольшое дело частями и не отвалилось и на стенах значится, и то ветхое же, и слиняло, и отстало от стен прочь» (ГА Владимирской обл. Ф. 556. Оп. 1. Д. 122. Л. 1). Приводимые прот. В. В. Косаткиным данные о ремонте 1843 г., во время к-рого Строительная комиссия «старую штукатурку в алтаре, церкви и на хорах сбивала во всех местах, неровные камни, где нужно, обтесывала и все стены перетирала, как нужно под росписание» (Сычев . 1976. С. 324), можно рассматривать как указание на очистку стен от прежней штукатурки, покрывавшей голые стены собора, коль скоро обнаруженные тогда же фрески XII в. под хорами были сохранены «реставраторами» в целости (подготовленные под роспись стены храма расписаны к 30 сент. 1843).

Сведения об открытии древних фресок в 1843 г. и об их возобновлении летом 1844 г. сохранились в делах архива Святейшего Синода. Согласно рапорту, направленному в Синод архиеп. Владимирским и Суздальским Парфением (Васильевым-Чертковым), комиссия, учрежденная имп. Николаем I для приведения собора в первоначальный вид, обнаружила при снятии со стен двойной штукатурки «на первобытной штукатурке в сводах под хорами изображения древнего греческого письма». К рапорту были приложены копии с фресок, снятые в процессе ее раскрытия палехским иконописцем М. Л. Сафоновым. Синод постановил «сохранить случайно открывшуюся во Владимирском Дмитриевском соборе на стенах и сводах под штукатуркою живопись с тем, чтобы исследовано было в точности, к какому времени оная может быть отнесена» (РГИА. Ф. 796. Оп. 121. Д. 547).

Расчистка древней живописи, подвергшейся повторной реставрации в 90-х гг. XIX в., произведена в 1918 г. Всероссийской реставрационной комиссией под рук. Грабаря: были удалены прописи XIX в., загрязнения и цемент из трещин. Для полноты композиции «Страшный Суд» на нек-рых участках стен фрагменты живописи XIX в. были сохранены.

На протяжении 30-х - нач. 50-х гг. XX в. в ходе систематического удаления со стен Д. с. живописи XIX в. производился поиск древнего живописного слоя. В 1937/38 и в 1940 гг. разведки в барабане, парусах, апсиде и на юж. стене над хорами производились Касаткиным и П. И. Юкиным; в юго-зап. части собора Касаткиным был обнаружен (1938) небольшой участок фрескового грунта со слабыми следами древнего орнамента (Сычёв . 1976. С. 325). Неск. фрагментов древних орнаментов найдено (1952) во время работ под рук. Столетова в сев.-зап. и юго-вост. окнах барабана. Фрагменты подробно описаны Н. П. Сычёвым (Там же. С. 328-330). В 1948-1950 гг. собор был почти полностью освобожден от живописи XIX в.

Реставрация (кон. XX - нач. XXI в.) монументальной живописи Д. с. направлена на предотвращение разрушения красочного слоя древних фресок. Результаты технологического исследования росписи подтвердили предположение, что она исполнена на штукатурном основании с добавлением карбонатного наполнителя (дробленый известняк и древесный уголь), а не цемянки, что типично для монументальной живописи Греции, Рима и крымских греч. колоний, в технике фреска а секко. В качестве пигментов использованы известковые белила, натуральный ультрамарин, киноварь, желтая и красная охры, зеленые земли, глауконит (Балыгина, Цейтлина, Некрасов . 1997. С. 120-127).

Состав

Наиболее значительные по площади участки первоначальной росписи, расположенные на большом и малом сводах под хорами, входили в состав композиции «Страшный Суд». На сев. и юж. склонах свода центрального нефа изображены 12 сидящих апостолов (по 6 фигур на склоне), позади них - фигуры стоящих ангелов. На юж. склоне (с запада на восток) представлены апостолы Петр, Иоанн, Лука, Андрей, Иаков, Фома; на северном - апостолы Павел, Матфей, Марк, Симон, Варфоломей, Филипп. Центральная фигура Христа с предстоящими по сторонам Богоматерью и св. Иоанном Предтечей, некогда размещавшаяся в люнете зап. стены над входом, не сохранилась.

Размещение композиции «Страшный Суд» в зап. части храма следует визант. иконографической традиции. Сохранившиеся фрагменты фресок позволяют реконструировать недостающие части первоначальной композиции, ориентированной на фигуру Христа, к-рая занимала центральный люнет зап. стены (Пивоварова . 1997. С. 129, 137). Так, в малом (сев.) своде были представлены сцены, связанные с темой ада: «Ангелы гонят грешников в огненную реку», «Сатана с Иудой на коленях», «Мучения грешников» и др.

Судя по композиции «Страшный Суд» и редким для XII в. композициям (изображения праведных душ в сцене «Лоно Авраама, Исаака и Иакова» и процессии жен, подводимой ап. Петром к вратам рая), ближайшими предшественниками фресок Д. с. среди частично уцелевших росписей Владимиро-Суздальской Руси являются росписи Спасо-Преображенского собора Переславля-Залесского (ок. 1157), описанные губернским архит. Н. А. Артлебеном.

Фрески Д. с. создают отчетливое представление о методе работы средневек. мастеров. В большом своде сохранилась разметка центральной части композиции «Страшный Суд», исполненная ведущим мастером росписи: глубокой графьей, процарапанной по сырой штукатурке, отмечены нижняя и верхняя границы фрески, спинки седалищ апостолов и их нимбы.

Вопросы датировки росписи и происхождения мастеров

Стиль фресок Д. с. позволяет рассматривать их как памятник визант. монументальной живописи кон. XII в. По мнению В. Н. Лазарева , стенопись возникла между 1194 и 1197 гг. или ок. 1194 г., по мнению Т. П. Тимофеевой,- ок. 1189 г. Приглашение греч. мастеров (или мастера) во Владимир для росписи княжеского храма хорошо увязывается с исторической ситуацией времени княжения Всеволода Большое Гнездо и его грекофильскими настроениями. Вместе с тем все исследователи отмечали обособленность фресок Д. с. от произведений позднекомниновской монументальной живописи, отличающихся повышенной экспрессией и эмоциональностью образов. Классический строй росписи Д. с., проявляющийся в пропорциях и постановке фигур, правильности ликов, логической ясности в расположении драпировок, сближает ее с росписями предшествующего времени. Истоки ее стиля видят в произведениях нач.- сер. XII в., в мозаичных ансамблях киевского Златоверхого мон-ря (1111-1112), собора в Чефалу, Сицилия (1148), и др.

Согласно основным версиям, происхождение ведущего мастера росписи Д. с. считают либо константинопольским, либо фессалоникийским. Лазарев рассматривал фрески Д. с. как памятник визант. столичной монументальной живописи и ставил их в один ряд с фресками ц. вмч. Пантелеимона в Нерези, Македония (1164) (Лазарев . 1986. С. 96). Сычёв склонялся к версии о связи мастеров с Фессалоникой. О. С. Попова указала на родственный вариант стиля росписи церкви мон-ря Осиос Давид в Фессалонике (между 1160 и 1170, по Е. Цигаридасу) и фресок Д. с. (Попова . 1997. С. 93).

По-разному решаются вопросы о количестве участвовавших в росписи мастеров и о распределении работы между ними. Наиболее детально проблема рассмотрена Лазаревым. В статье, посвященной методу сотрудничества визант. и рус. мастеров (Лазарев . 1970), и обобщающих работах (Лазарев . 1973, 1986, 2000) исследователь обосновал гипотезу об участии в росписи ведущего греч. художника, 2-3 рус. фрескистов, уступавших ему по мастерству, и неск. рус. подмастерьев. Ведущему мастеру были приписаны фигуры 12 апостолов и правая группа ангелов на юж. склоне большого свода, 2-му - изображения ангелов в левой части этого склона и «Шествие праведных в рай» в малом (юж.) своде, 3-му - фигуры ангелов на сев. склоне большого свода. К работе 4-го, наименее одаренного мастера были отнесены остальные фрески в юж. нефе. Справедливой критике Лазарева подверглись заключения Грабаря и Сычёва об участии в написании фигур апостолов нескольких мастеров (Лазарев . 1986. С. 226. Примеч. 61).

Арх.: Грабарь И . Э . Дневник реставрационных работ по живописи Дмитриевского собора // ГТГ ОР. Д. 360.

Лит.: Строганов С . Г . Дмитриевский собор во Владимире (на Клязьме). М., 1849; Покровский Н . В . Стенные росписи в древних храмах греч. и рус. // Тр. VII археол. съезда в Ярославле, 1887. М., 1890. Т. 1. С. 203-204; Толстой И . И ., Кондаков Н . П . Рус. древности в памятниках искусства: Памятники Владимира, Новгорода и Пскова. СПб., 1899. Вып. 6. С. 62-65; Косаткин В . В ., прот . Дмитриевский собор в губ. г. Владимире. Владимир, 1914; Грабарь И . Э . Фрески Дмитровского собора во Владимире // Рус. искусство. 1923. № 2/3. С. 41-47; idem . Die Freskomalerei der Dimitrij-Kathedrale in Wladimir. B., 1926; он же . Дневник работ по раскрытию фресок Дмитриевского собора во Владимире на Клязьме // Он же . О древнерус. искусстве. М., 1966. С. 67-74; он же . Фрески Дмитровского собора во Владимире на Клязьме // Там же. С. 47-67; Алпатов М . В . [Рец.:] I. Grabar. Die Fresken der Dimitrij-Kathedrale in Wladimir. B., 1926 // Slavia. Praha, 1928. Roč. 6. Seš. 4. S. 820-821; он же . Вопросы изучения и истолкования древнерус. искусства // Искусство. 1967. № 1. С. 66. Ил. 66-67; Анисимов А . И . Домонг. период древнерус. живописи // Он же . О древнерус. искусстве: Сб. ст. М., 1983. С. 283, 286-290; Артамонов М . И . Один из стилей монументальной живописи XII-XIII вв. // Сб. аспирантов ГАИМК. Л., 1929. Вып. 1. С. 56-57; R é au L . Les fresques de la Cathédrale St. Dmitrij à Vladimir // L"art byzantine chez les Slaves: Deuxième recueil dédié à la mémoire de Th. Uspenskij. P., 1932. Vol. 1. P. 68-76; Лазарев В . Н . Живопись Владимиро-Суздальской Руси // История рус. искусства. М., 1953. Т. 1. C. 444-457; он же . О методе сотрудничества визант. и рус. мастеров // Он же . Рус. средневек. живопись: Ст. и исслед. М., 1970. С. 144-149; он же . История визант. живописи. М., 1986. Т. 1. С. 96-97. Примеч. 61; Т. 2. Ил. 312-317; он же . Искусство Др. Руси: Мозаики и фрески. М., 2000. С. 97-100, 270. Ил. 23, 24, 37-40; Galassi G . La pittura di Vladimir e i differenti angoli visuali degli storici d"arte // Arte veneta. 1956. Vol. 10. P. 19-24; Каргер М . К . Древнерус. монументальная живопись XI-XV вв. М.; Л., 1964. С. 4-5. Ил. 32-41; Филатов В . В . Художественно-технологические особенности росписи Дмитриевского собора во Владимире // ДРИ. М., 1972. [Вып.:] Худож. культура домонг. Руси. С. 141-161; Плугин В . А . Фрески Дмитриевского собора: Выдающийся памятник монумент. живописи древнего Владимира. Л., 1974; Сычёв Н . П . К истории росписи Дмитриевского собора во Владимире // Избр. тр. М., 1976. С. 323-382; Орлова М . А . О фрагментах орнамента и нек-рых декоративных приемах в росписях храмов Владимирского княжества // Дмитриевский собор во Владимире: К 800-летию создания. М., 1997. С. 147-155; Пивоварова Н . В . «Страшный суд» в памятниках древнерус. монумент. живописи 2-й пол. XII в. // Там же. С. 130-132. Ил. 89; Попова О . С . Фрески Дмитриевского собора во Владимире и визант. живопись XII в. // Там же. С. 93-119; Балыгина Л . П ., Цейтлина М . М ., Некрасов А . П . Исслед. и реставрация настенной живописи XII в. в Дмитриевском соборе // Там же. С. 120-127; Гордин А . М . Монументальная живопись Сев.-Вост. Руси XII-XIII вв.: Дис. СПб., 2004. Разд. 5. 3: Фрески Дмитриевского собора.

Н. В. Пивоварова

История Дмитриевского собора во Владимире, его крестово-купольная архитектура и белокаменная резьба вызывают неподдельный интерес туристов.

История собора

Здание собора во Владимире решил построить на своем земле великий князь Всеволод Большое Гнездо, для этого привлек русских мастеров. Работы велись в 1194-1197 годах, для строительства использовался белый камень-известняк.

Спустя 40 лет собор был разрушен и ограблен монголо-татарами, затем много раз полыхали пожары, он подвергался разграблениям. В итоге сооружение нуждалось в реконструкции, ее провели в 1837-1839 годах по указу Николая I. Здание собора приняло первоначальный облик, в котором и сохранился до наших дней.

В эпоху СССР собор уцелел, так как считался памятником древнерусского искусства. Здесь заседала комиссия, занимавшаяся сохранением памятников живописи. В 1919 году в соборе перестали проводить богослужения и стали заниматься его реставрацией. Работы длились годами и закончились лишь в 2004 году. На завершающем этапе в соборе здесь появились водосточные трубы, был установлен новый крест, а все рельефы и белый камень покрыли защитной смесью. Сегодня церковь считается музейной экспозицией и принадлежит Владимиро-Суздальскому музею-заповеднику, здесь не проходят богослужения.

Архитектура и внутреннее убранство

Дмитриевский собор отличается небольшой площадью, ведь использовался только семьей князя и был его личной церковью. Его когда-то обрамляли галереи с лестничными башнями, соединявшими его с дворцом великого князя. Впоследствии эти конструкции убрали при реконструкции, однако свое великолепие собор не утратил.

На южном фасаде находится композиция «Вознесение Александра Македонского на небеса», а главной фигурой на всех фасадах является псалмопевец царь Давид с гуслями в руках.

Сама фасадная часть собора включает три яруса, один из них декорирован белокаменными фигурами и узорами, а другой полностью покрыт резьбой, ее видно даже на купольном барабане. Венчает конструкцию храма пологий золоченый купол, исполненный в виде шлема богатыря, на нем установлен крест из золоченой меди.

Рельефные фасады

Известность Дмитриевского собора в белокаменных фасадах, из-за этого его еще называют «белокаменной книгой». Все здесь усыпано многочисленными рельефами, на которых изображены животные реальные и мифические, а также виднеются облики святых. Большая часть рельефов, а их тут около 600, имеют первозданный вид. Некоторые пришлось реставрировать, когда в 19 веке проводили реставрацию. Основной мотив, который прослеживается во всем оформлении фасадной части собора, — это прославление власти князя. Недаром тут изображены геральдические символы – грифоны и кентавры, львы, орлы, имеются сцены охоты и борьбы животных.

Внутренняя отделка

Отделка здания изнутри не отличается богатством, от первозданного вида сохранилось несколько фресок 12 столетия, например, композиция «Страшный суд».

Также тут хранится купольный крест высотой 4 метра, он имеет просеченный орнамент. Его сняли с купола в 2002 году, заменив на новый. В Дмитриевском соборе можно увидеть надгробие первого губернатора Владимира графа Воронцова.

Святыни

• Когда работы по строительству храма были закончены, князь Всеволод большое гнездо установил образ великомученика Дмитрия Солунского.
• Также здесь поместили серебряный чеканный ковчежец-мощевик с частицей его сорочки, она пропитана кровью мученика.

Эти святыни собор во Владимире хранит и сегодня.

Адрес и как доехать

Собор Владимира находится в городе на Соборной площади.

Чтобы добраться до него, можно сесть на автобус из Москвы или воспользоваться пригородным поездом, он отходит с перрона Ярославского либо Курского вокзала.

Дмитриевский собор во Владимире. Конец12 века.

Дмитриевский собор во Владимире - главный княжеский храм, построенный великим князем Всеволодом Большое Гнездо согласно исследованиям Н. Н. Воронина, в 1194-1197 гг. (есть сведения, что по летописным данным, обнаруженным в 1990-е годы Т. П. Тимофеевой, он был построен в 1991 году). Он является одним из самых ярких, выразительных и известных памятников Владимиро-Суздальской архитектуры домонгольского периода.

Храм был освящен во имя св. Дмитрия Солунского — небесного покровителя князя Всеволода Юрьевича, при крещении получившего имя Дмитрий. Несмотря на указанную датировку, точное время постройки собора неизвестно. Владимирский летописец, говоря о смерти
великого князя Всеволода, упоминает, что он на своем дворе создал «церковь прекрасную» во имя святого мученика Дмитрия и «дивно» украсил ее иконами и росписью. Именно поэтому ряд исследователей относят строительство собора к периоду между 1194 и 1197 годами.

В работе над собором были задействованы только русские зодчие — летописец особо подчеркивает, что для строительства Дмитриевского собора уже «не искали мастеров от немец». Однако по одной из версий среди строителей все же были и выходцы с Балканского полуострова — болгары, сербы или далматинцы. Это объясняет сходство белокаменного убранства собора с общесредневековыми традициями, характерными не только для
Балкан и Византии, но и других европейских государств. В 1197 году в Дмитриевский собор из базилики св. Дмитрия в греческом городе Фессалоники (Солунь) были привезены главные реликвии — большая икона, изображающая святого в полный рост, и
серебряный чеканный ковчежец, где находилась "сорочка" — частица одежды, пропитанная кровью мученика. Летописец сообщает: «И принес доску гробную из Селунясвятого мученика Дмитрия, миро непрестанно точащего на здравье немощным, в той церкви постави, и сорочку того же мученика тут же положи».
Почему собор посвящен Димитрию? Мать Всеволода — византийская принцесса — жила в Константинополе, при дворе императора Мануила Комнина, где св. Дмитрий почитался как
покровитель императорской семьи.

Фотография А.А.Александрова из книги Г.К. Вагнера "Старые русские города".

Современный вид собора значительно отличается от первоначального: он пережил разрушительные пожары в 1536, затем в 1719 и в 1760-е годы. Известно, что еще в XV веке велись ремонтные работы, инициаторами которых были московские князья. В начале XVI века собор еще числился великокняжеским, но позже это значение потерял. В XVI-XVII веках собор
подновлялся, частично утрачивая старые конструктивные и декоративные элементы.

Дмитриевский собор в 1830-е годы. Чертеж Ф. Рихтера

По мнению некоторых исследователей самый большой урон был причинен зданию в XIX веке и отнюдь не пожаром. ; В 1834 году, во время посещения Владимира император Николай I обратил внимание на крайнюю ветхость и бедность храма и пожелал привести собор в «первобытный вид». Усердные «реконструкторы» разобрали в 1837—1839 годах окружавшую собор с юга, запада и севера галерею, подведенную под уровень аркатурно-колончатого
пояса, а также примыкавшие с севера и юга башни с внутренними лестницами, ведущими на хоры. Эти невосполнимые потери не только исказили облик храма, но и сильно ослабили его конструкцию. В 1840—1847 годах состоялся ремонт и внутри здания: стены были заново расписаны, при этом погибли древние фрески, пол опущен, устроен новый иконостас,
винтовая лестница на хоры.

Дмитриевский собор в 1834 г. Рисунок Ф. Дмитриева

Дмитриевский собор. План.

Стоит обратить внимание на то, что глава собора на высоком барабане покрыта золотым шлемом. Шлемовидное покрытие глав— одна из примет древней архитектуры (как правило, до XVI века включительно).
Основным материалом для строительства служил белый камень — известняк. Фасады храма четко разделены на три яруса. Нижний практически лишен какого-либо убранства, ведь первоначально он был закрыт одноярусными галереями, окружающими собор с трех сторон. По углам галерей располагались лестничные башни. Эти галереи и башни вероятнее всего появились или были перестроены чуть позднее самого собора и соединяли собор с
княжеским дворцом. Они также имели белокаменную резьбу, несколько отличавшуюся по стилю, которую впоследствии, при разборе галерей и башен в 1838 году, использовали для заделки утрат на фасадах собора.

Средний ярус демонстрирует аркатурно-колончатый пояс с богатейшим орнаментом. Верхний ярус по всей своей плоскости, от верха аркатурно-колончатого пояса до также украшен резьбой. Колонки аркатурного пояса в этом обилии резьбы воспринимаются как окаймляющая лента;Резьба присутствует и на цилиндрическом барабане, на котором возвышается золоченый купол.

Однако конструктивная целостность не нарушается декором: вертикали пилястрритмически членят фасады, подчиняя все резное убранство архитектуре.

На фасадах Дмитриевского собора находятся более пятиста рельефов.

Подлинные рельефы сохранились на западном фасаде, в центральных и восточных пряслах южного и северного фасадов, на апсидах. На западные прясла южного и северного фасадов попало много резных камней с упоминавшихся выше разобранных башен, немало рельефов пришлось выполнить заново. Древний аркатурно-колончатый пояс уцелел только в
западном прясле северного фасада, остальные колонки и фигуры святых вырезаны в XIX веке.
Исключение составляют снятые с башен 13 колонок и сидящие святые на западном фасаде. Кроме того, с башен сняты также и каменные блоки с раскидистыми «древесами» под фигурами святых.

Скульптурное убранство порталов. Фрагмент.

Резные камни а фасадах храма создают причудливую картину мира, где христианские образы гармонично сосуществуют с образами языческой мифологии и сюжетами средневековой литературы.

Резьба колончатого пояса изображает целую галерею святых, среди которых имеются фигуры князей Бориса и Глеба.Под каждой фигурой вырезаны изображения фантастических
животных или растений. Скульптуры разделяют резные колонки аркатурного пояса.

Можно предположить, что в первоначальном замысле скульптурного оформления собора ведущей является тема власти. Южный фасад украшен большой по размеру композицией «Вознесение Александра Македонского на небо». Этот сюжет, который современному наблюдателю кажется весьма необычным для украшения православного храма, в средние века был необычайно популярен и на Руси, и в Европе, и на Востоке благодаря византийской повести «Александрия», переведенной на многие языки. По мнению академика Б.А. Рыбакова "Вознесение Александра» в церковной скульптуре второй половины XII века было равноправно важнейшим христианским изображениям. Александр изображен в плетеном коробе, который несут на крыльях два грифона. Он держит в руках маленьких львят, выступающих в качестве «приманки» для грифонов. Летающие чудища тянутся к приманке, забирая тем самым царя ввысь. Этот сюжет был очень распространен во владимиро-суздальском искусстве: он
украшал и первоначальный Успенский собор во Владимире, и церковь Покрова на Нерли, и символизировал божественное покровительство княжеской власти.

На северном, обращенном к городу, фасаде находится рельеф «Князь Всеволод с сыновьями». Всеволод Большое Гнездо изображен сидящим на троне в окружении своих старших сыновей Константина, Георгия, Ярослава и Святослава, с новорожденным Владимиром на руках. Всего у князя было двенадцать сыновей. Это, как известно, и послужило причиной возникновения его прозвища «Большое Гнездо».

Западная стена храма украшена тремя рельефами, стилизованно иллюстрирующим подвиги Геракла. По одной версии, владимирские мастера позаимствовали эти сюжеты из западноевропейской культуры: они перенесли на стены дворцового храма изображения, украшавшие средневековый романский ларец, который хранился в княжеской казне.

Царь Давид играет на лютне. Фрагмент рельефа.

Центральное место среди персонажей, присутствующих в оформлении Дмитриевского собора, занимает фигура царя Давида. Она представлена в декоре трех фасадов храма. В образе Давида — псалмопевца, пастыря, царя, пророка — вероятнее всего, предвосхищен образ Христа. Весь тварный мир — звери, птицы, деревья и травы- внимает Давиду у подножия престола. Согласно другому мнению рельефы Дмитровского сбора восходят к народной
мифологии, указывая на связь изображений с «Голубиной книгой», главное действующее лицо которой;— царь Давил, добрый заклинатель природных сил и вдохновенный певец. Г.К. Вагнер, автор специальной монографии о скульптуре Владимиро-Суздальской Руси, считал, что на рельефах Дмитриевского собора изображен вовсе не Давид, а его сын Соломон, пророк
и царь, который держит в руках не гусли, а свиток. Соломон считался идеалом мудрого правителя, и именно поэтому Всеволод стремился украсить его изображениями свой дворцовый храм.

Рельеф аркатурно-колончатого пояса. Фрагмент

Новозаветная тема представлена образами святых в аркатурно-колончатом поясе и в медальонах, а также двенадцать всадников. Сложно не отметить, что при всем этом большая часть рельефов посвящена нецерковным сюжетам.

По мнению некоторых исследователей, звериный мир рельефов Дмитриевского собора по сути является"аристократическим" звериным миром, приобретавшим значение
геральдических эмблем знати.

И действиельно, княжеские гербы XII-XIII веков часто содержали изображения барсов, пардусов (кошки-леопарды) и других геральдических существ.

Поэтому существует предположение, что на стенах собора воплощены не представления народной мифологии, а образы, пришедшие из мира средневековой книжности — с ними была знакома княжеская знать. Простому народу подобные сюжеты были неизвестны и
непонятны, удивляли и даже устрашали. Кроме того — и на это стоит обратить внимание — первоначально собор стоял за белокаменной стеной и его резьбой могли любоваться лишь те, кто имел доступ на княжеский двор.

Знаменитый Дмитриевский собор находится в городе Владимир и представляет собой большой придворный храм, который был выстроен князем Всеволодом Большое Гнездо на территории княжеского двора. Было принято решение освятить храм во имя великомученика Солунского Дмитрия.

Точная дата сооружения Дмитриевского собора до сих пор неизвестна, но многие исследователи указывают на период между 1194 и 1197 годами. Процессом стройки занимались русские мастера, хотя первоначально планировалось пригласить немецких.

В 1237 году собору суждено было разделить судьбу столицы Владимирского княжества. Поврежденный и разграбленный татарами, храм впоследствии еще не раз горел и подвергался разграблениям.

В период между 1837 и 1839 годами, согласно распоряжению императора Николая I, в соборе были проведены ремонтно-восстановительные работы для цели придания собору первоначального вида. По итогам работ оказалось, что храм был невероятно изуродован и совершенно не был похож на первоначальный вариант. По прошествии некоторого промежутка времени собор стал быстро разрушаться. Снова было отдано распоряжение о его восстановлении, но на этот раз облик храма был почти полностью восстановлен. Церковь строилась в качестве дворцового храма князя Всеволода Большое Гнездо и занимала первое место среди всех построек его двора.

Стоит отметить, что Дмитриевский собор является искусным шедевром. Ему присущи почти идеальные формы и благородные пропорции, что делает собор уникальным. Внешний вид собора поражает в первого взгляда, ведь дух торжественности окутывает храм до самых неприметных деталей. Символ православного вероисповедания вобрал в себя все самое лучшее от русской гравировки и деревянной резьбы, что нашло свое место не только в декоративных, но и изобразительных мотивах. Собор богат на белокаменную резьбу, которая почти полностью обволакивает храмовые стены – не зря собор носит второе название – «драгоценный ларец» или «каменная поэма».

Насыщенность внутреннего убранства приводит в восторг, хотя в некоторых местах можно заметить, что ее даже чрезмерно много, но видно владимирские зодчие не смогли остановиться на том великолепии, которое создавалось их руками – именно поэтому несколько присутствует чувство дисбаланса.

Как упоминалось, авторами каменной резьбы являлись владимирские зодчие, которые работали в сотрудничестве с болгарами, сербами и далматинцами – приезжими с Балканского полуострова. Данное обстоятельство объясняет наличие мотивов, столь распространенных в Византии и на Балканах.

Фасадная часть Дмитриевского собора подразделяется на три яруса, причем нижний лишен убранства, поэтому на его фоне видны только резные порталы. Второй ярус – это аркатурный колончатый пояс, оснащенный белокаменными фигурами и роскошным орнаментом. Третий ярус прорезан узкими окнами и полностью покрыт резьбой, которая заметна и на купольном барабане. Венчание храма осуществлено при помощи золоченого пологого купола, по форме напоминающего богатырский шлем. На куполе установлен широкий крест из золоченой меди.

Южный фасад Дмитриевского собора выделяется из-за наличия масштабной композиции под названием «Вознесение Александра Македонского на небеса». Сюжет композиции несколько не традиционен для православного храма, но в те времена был приемлем и популярен. На руках у Александра Македонского изображены маленькие львята, которые так манят грифонов – ужасных чудовищ.

Ключевой фигурой в соборном убранстве является статуя царя Давида, которая занимает центральное место на каждом фасаде. На сегодняшний день сохранился небольшой фрагмент картины «Страшный суд». Считается, что в создании фрески принимали участие два талантливых мастера. На картине отчетливо заметен византийский мотив живописи, но данная композиция настолько реалистично выполнена, что буквально сделало переворот во всем облике Дмитриевского собора, добавив элементов византийского искусства 12 столетия.

Внутреннее убранство собора кажется совсем небольшим, но ведь он строился исключительно для семьи князя и не рассчитывался на большое скопление людей. Но несмотря на это, Дмитриевский собор является уникальным памятником архитектуры своего времени.